Мемуары 37. СМЕРШ. Большой дом.

Майор принимал нас поодиночке. Первый вопрос после пароля – фамилия? Вёнберг Виктор Васильевич. Нет, фамилию – настоящую. Гребнёв Виктор Васильевич – командир спецгруппы. Следующий: фамилия? – Грибов Владимир. Нет! Нет! Настоящую? Гребнёв!!! И третий партизан тоже Гребнёв Леонид Васильевич. А не Савинов. (пароль «мы из Луги 33 два ноля»).
Все правильно. Пароль точный. Удивлен майор и обрадован. Родные братья – разведчики КРО. Дал указания – выделить землянку. Обеспечить медициной – врачом, едой и отдыхать. А Ленинград подскажет, что будем делать дальше. Вернули оружие. Выделили землянку. Прибыл врач. Отнял от нас принесенные солдатами бобы с мясом. Приказал дать чай и сухари! Осмотрел нас, ощупал: «после чая – отдыхать!» Оставил какие-то таблетки – по-моему что-то вроде стрептоцида.
Потом мы поняли, что зря обиделись на врача, что он не дал нам съесть бобов с мясом. Могла быть катастрофа вроде заворота кишок – мы же были голодные уже более трех суток ничего не ели. Спать… Но сон не приходил. Появился страх за наши семьи, за наших милых, дорогих, любимых: жены, дети, отец, мама. Как-то они там? В блокадном Ленинграде. «Солдатская почта» сообщила нам, что Ленинград бомбят каждую ночь и обстреливают из орудий каждый день. Но Ленинград держится.
( Read more... )

Мемуары 37. СМЕРШ. Большой дом.

Майор принимал нас поодиночке. Первый вопрос после пароля – фамилия? Вёнберг Виктор Васильевич. Нет, фамилию – настоящую. Гребнёв Виктор Васильевич – командир спецгруппы. Следующий: фамилия? – Грибов Владимир. Нет! Нет! Настоящую? Гребнёв!!! И третий партизан тоже Гребнёв Леонид Васильевич. А не Савинов. (пароль «мы из Луги 33 два ноля»).
Все правильно. Пароль точный. Удивлен майор и обрадован. Родные братья – разведчики КРО. Дал указания – выделить землянку. Обеспечить медициной – врачом, едой и отдыхать. А Ленинград подскажет, что будем делать дальше. Вернули оружие. Выделили землянку. Прибыл врач. Отнял от нас принесенные солдатами бобы с мясом. Приказал дать чай и сухари! Осмотрел нас, ощупал: «после чая – отдыхать!» Оставил какие-то таблетки – по-моему что-то вроде стрептоцида.
Потом мы поняли, что зря обиделись на врача, что он не дал нам съесть бобов с мясом. Могла быть катастрофа вроде заворота кишок – мы же были голодные уже более трех суток ничего не ели. Спать… Но сон не приходил. Появился страх за наши семьи, за наших милых, дорогих, любимых: жены, дети, отец, мама. Как-то они там? В блокадном Ленинграде. «Солдатская почта» сообщила нам, что Ленинград бомбят каждую ночь и обстреливают из орудий каждый день. Но Ленинград держится.
( Read more... )